Мне давал аудиенцию губернатор Калифорнии Рональд Рейган, человек в некотором роде знаменитый своими, мягко выражаясь, крайне правыми взглядами. Пока меня вели к нему по анфиладе парадных залов, увешанных и уставленных картинами, гравюрами, сувенирами, флагами, я старался вспомнить, что это напоминает: покои султана Марокко, императорский дворец в Аддис-Абебе или парадные залы Белого дома в Вашингтоне, где мне довелось когда-то побывать. И вдруг пришла на ум простая мысль: да ведь это же анфилада из Голливуда, в таких декорациях сняты десятки фильмов о высокопоставленных особах.
Видите ли, сам Рейган — бывшая звезда голливудского кино и телевидения, а в политической жизни США очень много зависит от того, как делающий карьеру держится под испытующим оком телекамеры. В ходе предвыборной кампании соперник Рейгана, его предшественник на посту губернатора, демократ Браун пытался срезать его в телевизионной баталии язвительным вопросом: «Как вы, актер, не обладающий опытом государственной деятельности, сможете руководить крупнейшим штатом?» Но Рейган не смутился. «Я играл и роли королей, так что с ролью губернатора уж как-нибудь справлюсь», — сказал он с ослепительной улыбкой. В конечном счете голоса избирателей перекочевали от Брауна к нему.
И вот я в кабинете у губернатора. Высокий, спортивного вида, в элегантном светлом костюме, все с той же ослепительной голливудской улыбкой на устах, он сидит за необъятным письменным столом, откинувшись на спинку кресла. Под ногами сверкающий лист плексигласа, которым прикрыт ковер. Рональд Рейган принимает представителя «Правды» весьма любезно, — чувствуется, что ему доставляет удовольствие показать советскому коммунисту, как велик и богат его штат, представляющий собой, как здесь любят выражаться, «кусочек XXI века».
— Я очень горжусь Калифорнией, — говорит губернатор. — Это классический пример развития свободной инициативы. Мы на пятом месте в западном мире по валовому национальному продукту.
— На пятом?
— Да. На первом, конечно, идут Соединенные Штаты, — еще ослепительнее улыбается мой собеседник, — затем Япония, Федеративная Республика Германии, Англия и Калифорния. Со своими 20 миллионами населения мы производим столько же товаров и услуг, сколько их создают 100 миллионов японцев. Мы даем 40 процентов всех овощей и фруктов, которые поедают американцы. Мы сооружаем большую часть самолетов и ракет, какие поступают на вооружение Соединенных Штатов. Мы…
Я на мгновение перестаю слышать губернатора — настолько поразила меня его постановка вопроса: для него Калифорния, в сущности, независимая держава. О, конечно же он стопроцентный американец, и стоящий у его стола звездно-полосатый флаг красноречиво напоминает об этом. Но Калифорния в его представлении — это квинтэссенция американизма, и 10 процентов граждан США, живущие здесь, — это совершенно особенные американцы, указывающие путь не только Америке, но и всему миру.
Еще в 1883 году один американский писатель констатировал, в журнале «Оверлэнд мансли»: «Почти во всех отношениях Калифорния отражает американский дух, в ней лишь все — больше. Герань там невероятно высока и крепка, словно маленькое дерево, свекла — словно гигантский арбуз. Столь же неестественно грандиозны там фанатики и ханжи, факиры и пророки, мистики и мечтатели».
Со времен «золотой лихорадки» этот край знаменит своей необузданной гонкой за долларом. Одна лихорадка здесь сменяла другую: была погоня и за «зеленым золотом», когда Калифорния превращалась в сад и огород Америки; была погоня за «черным золотом», когда были нажиты миллиарды на добыче нефти; потом пришел черед гонки вооружений, когда выяснилось, что самое прибыльное дело — строить бомбардировщики и ракеты.
Экономический доклад губернатора Калифорнии
И вот я держу в руках отлично отпечатанную книжицу «Экономический доклад губернатора. 1968», любезно врученную мне помощником Рейгана, и раздумываю о том, какой ценой обретено то богатство и тот действительно высокий уровень технического развития Калифорнии, которым так гордится мой собеседник.
«Калифорния в сильной мере участвует в деятельности, вытекающей из вьетнамской войны, — говорится на стр. 7 этого документа. — В силу большого значения оборонной и космической индустрии наш штат превратился в важнейший источник нового вооружения для современного ведения войны. Численность рабочих, занятых в авиакосмической промышленности в 1967 году, возросла еще на 48 тысяч человек и продолжает расти. На долю этой промышленности приходится более трети нашей промышленной продукции…»
Да, военно-промышленный комплекс Калифорнии действительно «в сильной мере участвует в деятельности, вытекающей из вьетнамской войны», как дипломатично выразился губернатор. Мы бы сказали точнее: монополии США, в том числе и калифорнийские, самым активным образом участвуют в американской агрессии во Вьетнаме и делят с Пентагоном ответственность за кровавое человекоубийство, которое длится там уже много лет.
В своем последнем экономическом докладе конгрессу, направленном 15 января 1969 года, президент Джонсон с удовлетворением отмечал, что за последние пять лет (на крови Вьетнама! — Ю. Ж.) прибыли корпорации возросли на 50 процентов. Хозяева монополий, таким образом, неплохо зарабатывают на войне. Их доходы действительно растут, «как тыква в ночи», если использовать выражение историка Калифорнии Брюса. Но какой ценой?
В жертву барышам военно-промышленного комплекса были принесены и планы создания «великого общества», и золотой запас США (по данным федеральной резервной системы на 23 июня 1970 года, американские запасы валюты за месяц уменьшились на 754 миллиона долларов и составили лишь 16,7 миллиарда, а золотые запасы составили в июне лишь 11,9 миллиарда!). В этой адской топке сгорели и жизни десятков тысяч молодых американцев, угнанных во Вьетнам, и десятки миллиардов долларов, затраченных правительством на приобретение у монополий самолетов, пушек и пулеметов.
США стремятся компенсировать свои затраты на войну во Вьетнаме увеличением налогов с населения и усилением выкачки сверхприбылей из своих бесчисленных зарубежных капиталовложений. Я читал в «Нью-Йорк тайме», что прибыли от вложения американского капитала за границей в 1967 году возросли до 6017 миллионов долларов, причем 4,52 миллиарда из этой суммы были переведены в США.
Но при всем при том экономика и финансы страны испытывают огромное напряжение. Инфляция буквально разоряет рядового американца, цены безудержно растут. А впереди никакого просвета. Как осторожно отмечал в своем февральском выпуске конъюнктурный бюллетень «Чэйз Манхэттэн банк», 1969 год будет для американской экономики «годом испытания». А обозреватель агентства Ассошиэйтед Пресс Том Стюарт выразился определеннее: «В 1969 году американскую экономику будет по-прежнему лихорадить. Порожденная войной инфляция, с которой не смогло справиться правительство Джонсона в 1968 году, будет оставаться господствующим фактором на экономическом фронте… Год будет нелегким». Прогнозы оправдались…
Но что до этого хозяевам монополий? Они делают для себя единственный вывод: значит, придется действовать еще агрессивнее, не давая спуску конкурентам. Как в пору достопамятной «золотой лихорадки» в Калифорнии!
Да, дух «золотой лихорадки» не умирает в этой стране. Меняются только масштабы. Сто лет назад дрались бородатые парни, сцепившиеся на берегу какого-нибудь золотоносного ручья. Нынче душат друг друга гигантские корпорации, ворочающие миллиардами.
Около 8 миллионов рабочих и служащих Калифорнии создают многомиллиардную прибавочную стоимость, которую оспаривают друг у друга некоронованные короли и императоры монополий, причем авиакосмическая промышленность забирала себе львиную долю этих барышей. Как сказал на завтраке в здешней торговой палате один оратор, именно эта промышленность и связанные с нею отрасли оборонной индустрии «обеспечивают работой каждых четырех из десяти промышленных рабочих, дают треть всей промышленной продукции и обеспечивают от трети до половины личного дохода в Южной Калифорнии».
Пирог весьма жирный. Мудрено ли, что за куски его дерутся не на жизнь, а на смерть крупнейшие монополии? Нет ничего прочного и стабильного в этом мире. Сегодня ты царь и бог, а завтра тебя свалили на землю и топчут ногами конкуренты. Давно ли компания «Дуглас эйркрафт» слыла неуязвимой? Но вот в мае 1967 года возвысившаяся корпорация «Макдоннел» из Сент-Луиса (штат Миссури) проглотила ее, и теперь на арене бизнеса выступает новая, еще более мощная авиакосмическая империя «Макдоннел Дуглас корпорейшн», которая пока что вне конкуренции: в 1968 году она получила заказы министерства обороны на 2124600 тысяч долларов и от НАСА на 243913 тысяч. Это она, к примеру, снабжает войска, воюющие во Вьетнаме, самолетами А-4 «Скайхок» и ракетами разных типов.
В докладе губернатора Рейгана был приведен длинный список монополий, зарабатывающих на войне, с подробным перечислением их смертоносной продукции. Он был интересен сам по себе. Но еще интереснее содержащийся на стр. 50 этого документа анализ перспектив этой страшной индустрии. Там было сказано примерно следующее: война во Вьетнаме, конечно, не вечна, но она прекратится не так уж скоро, а если она и кончится, то и в этом случае военные расходы вряд ли претерпят значительные сокращения: будет развиваться дорогостоящее совершенствование вооружений и, в частности, поступят большие заказы на развитие проекта «Ника-Х» — системы антиракет…
Начало нового тура гонки вооружений
И вот уже правительство США после некоторых колебаний принимало решение начать очередной тур гонки вооружений — развернуть строительство антиракетной системы, которое поглотит новые десятки миллиардов долларов. Тщетно умоляли его более ста ученых — членов Национальной академии наук, в том числе семь лауреатов Нобелевской премии, не делать этого (13 марта 1969 года они направили президенту драматическое послание, предупреждая об опасных последствиях такого шага). И что же? Выступая па пресс-конференции 14 марта, президент заявил, что система антиракет будет создаваться. Торговцы оружием возликовали: сейчас начнется дележ новых заказов.
Объективности ради, надо сказать, что в Калифорнии зарабатывают не только на войне. Здесь есть монополии — и весьма могучие, — делающие ставку на мирные отрасли экономики. Но и в этих отраслях жизнь протекает далеко не мирно — идет жесточайшая конкурентная борьба, в ходе которой опять-таки складываются мощные монополии. При этом возникает новая, еще недостаточно хорошо известная у нас форма объединений: конгломераты. Типичной для этой формы является корпорация Нортона Саймона.
Вначале Саймон был просто томатным королем, причем уже тогда его корпорация входила в число ста крупнейших монополий Америки, а его годовая выручка от продажи продукции приближалась к миллиарду долларов, у него было свыше ста разного рода консервных заводов. Постепенно эта корпорация стала, словно магнит, притягивать к себе другие фирмы. К ней присоединилась фирма «Хант» — вторая томатная корпорация; американцы покупали у нее томатного соуса, томатной пасты и кетчупа на полмиллиарда долларов в год. За ней последовала крупнейшая фирма растительных масел «Бессон», продававшая своего товара на полтора миллиарда долларов в год. Дальше больше: сюда же присоединились еще две знаменитые в Северной Америке фирмы: компания прохладительных напитков «Кэнада драй» и фирма «Джонни Уокер», готовящая виски, — она занимала третье место на американском рынке спиртного.
Аппетит приходит во время еды, — томатные короли решили идти дальше. Вспомнив, что Америка расходует в год 18 миллиардов долларов на упаковку разного рода, они прикупили «Гласс контейнере корпорейшн» с ее 13 заводами, изготовляющими стеклянные банки для консервов, и «Юнайтед кэн корпорейшн», изготовляющую металлические банки. Дальше они приобрели контроль над казавшейся еще вчера всемогущей «Маккол корпорейшн», которой принадлежит дюжина крупнейших в мире типографий, где можно печатать этикетки.
Но дело тут было не только в этикетках: «Маккол корпорейшн» издает сто журналов, общий годовой тираж которых превышает миллиард экземпляров. Таким образом, прикупив эту корпорацию, хозяева конгломерата, естественно, обрели контроль и над ее идеологическим товаром. И тут снова взыграл аппетит — корпорация Нортона Саймона присоединила к себе кино-телевизионную корпорацию «Тэлент ассошиэйтед лимитед», которая поставляет серийные фильмы для крупнейших телевизионных компаний. А сейчас конгломерат прицеливается к сателлитам, обеспечивающим межконтинентальную связь через космос…
Я спросил Нортона Саймона: — Что влечет вас к этой сложной и трудной игре? Деньги?
Он подумал и сказал: — Нет, вы знаете, деньги интересны до определенного предела. Дальше возникает другой интерес: важна власть…
Важна власть!.. Капиталисты неглупые люди — глупых сразу же раздавили бы стальные шестерни конкуренции, — и им не чуждо понимание реальности. И нынче, когда они, как и все люди в мире, раздумывают о перспективах последней трети XX века, их все чаще привлекает думка о том, как же сохранить в нынешнем меняющемся мире то, что, по словам Саймона, важнее всего для богатого человека: власть. Забота о захвате и удержании ее и служит самым главным стимулом «золотой лихорадки», которая не утихает в этом краю…
