Летишь над Соединенными Штатами в поздний час весенней ночи одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, и почти все время вправо и влево, до самого горизонта, льются широкие реки золотых, серебряных, изумрудных, рубиновых огней. Как и пять, как и десять лет назад, Америка бодрствует, движется, торопится, не зная ни сна, ни отдыха. Вот и сейчас не успели мы взлететь и отстегнуть ремни, как заботливые стюардессы тут же вручили нам и нашим соседям только что отстуканные на машинке специально для пассажиров компании «Нэйшнл» «Последние известия о финансовых делах»: промышленный индекс Доу-Джонса сегодня упал на 10,91 пункта; если не хотите проиграть, продайте такие-то акции, купите такие-то; президент требует, чтобы конгресс властью, ему данной, отсрочил забастовку железнодорожников на 20 дней, — поддержите его; начался дележ дивидендов крупнейших компаний, проверьте свои деловые бумаги, не выпало ли что-нибудь на вашу долю…
На мягком диване в баре валяется свежий номер журнала «Сатердэй ивнинг пост», открытый на статье сенатора Вэнса Хартке под названием «Вьетнам стоит дороже, чем мы думали».
В. Хартке — деловой человек. Хартке знает, о чем пишет, ведь он работает в финансовой комиссии сената. Ему известно, что час полета бомбардировщика Б-52 обходится в 1300 долларов, что бомбы ценятся по доллару за фунт, а всего в 1966 году на Вьетнам было сброшено 637 тысяч тонн бомб — по одной тонне на каждые 50 жителей этой страны. Он знает, что проведенная в январе южносайгонская операция «Декхауз-6» стоила 16 миллионов долларов, а убито было около 20 вьетнамцев, и уничтожение каждого из них обошлось, таким образом, в 800 тысяч долларов. Всего за 1966 год Соединенные Штаты, пишет Хартке, израсходовали на войну во Вьетнаме 30 миллиардов долларов — вдвое больше своего золотого запаса. Если бы просто взять эти деньги и раздать вьетнамцам, то на каждого из них пришлось бы по 2 тысячи долларов.
Соединенные Штаты — богатая, очень богатая страна, но доллары на земле и здесь не валяются, и ради войны с удивительно упорными вьетнамцами приходится кромсать бюджет по живому мясу. Сократили ассигнования на мелиорацию — нашли деньги на ведение войны в течение 6 часов (часов!). Урезали в пять раз расходы на молоко нуждающимся школьникам — нашли деньги еще на день (один день!) войны. «Мы бессовестно разбазариваем наши национальные богатства, ведя эту войну», — в сердцах написал сенатор Хартке.
Поймите его правильно. Он не хочет касаться политических, философских проблем. Его интересует только финансовая сторона дела. И он, как специалист, считает своим долгом предупредить, что даже богатая Америка может вылететь в трубу, если война будет продолжаться бесконечно.
А эта проклятая война все длится и длится, и эксперты по финансам с каждым месяцем мрачнеют все больше. Правда, те, кто планирует и осуществляет внешнюю политику США, подбадривают себя розовыми надеждами. 13 апреля 1967 года один высокопоставленный американский дипломат, принявший нас в кабинете, увешанном китайскими картинами на шелку и уставленном древними фарфоровыми вазами, говорил с серьезным видом, будто он и его коллеги верят, что генерал Уэстморленд добьется победы не позже, чем через год. Другой деятель, участвующий в разработке внешней политики США, уверял нас, будто Южный Вьетнам «избрал западный образ жизни», а почему дальнейшее развитие Юго-Восточной Азии, а заодно и других районов земного шара предрешено. «Мир вступает в американское десятилетие», — сказал наш собеседник. Он даже любезно предоставил нам копию своего доклада об «удобных возможностях и ответственности» Соединенных Штатов в мире на период 70-х годов.
В беломраморном дворце конгресса вас опять продувает пронизывающим холодком тревоги. Ведь члены американского конгресса, в отличие от чиновников, вынуждены общаться со своими избирателями, и им лучше видно, чем дышит страна. В те дни, весной 1967 года, я беседовал со многими сенаторами. И о чем бы мы ни говорили, беседа в конечном счете возвращалась все к той же теме, которой жила вся Америка, — к теме о Вьетнаме.
В ожидании одного из сенаторов мы толкуем с его помощником о почте шефа. Оказывается, избиратели шлют сенатору примерно 30 тысяч писем в месяц и разборкой почты занято восемь сотрудников.
О чем пишут? О многом. Главным образом по вопросам, связанным с законодательством. А о войне? Пишут и о войне. Что пишут? Примерно 60 процентов выступают против того, что делают США во Вьетнаме. Они критикуют правительство, хотя и по-разному. Одни призывают сенатора: добейтесь вывода войск! Другие пишут: выступайте за прекращение борьбы с севера! Третьи настаивают: заткните глотку «маршалу» Ки!
Но вот в кабинет входит и сам сенатор, с которым мы знакомы уже много лет. Да, он озабочен тем, что происходит во Вьетнаме. Да, в начале этого года он выступал с требованием о прекращении борьбы с севером. Да, он за политическое решение. Но…
И тут повторяется разговор, который мы уже слышали, беседуя с сенаторами не раз: все это очень сложно; многие американцы, — по подсчетам экспертов, даже большинство — поддерживают действия США во Вьетнаме; письма избирателей, конечно, содержат много протестов, но неизвестно, являются ли письма единственным критерием настроения американцев; Америка — великая, гордая держава, и американцы заботятся о ее престиже, поэтому «ястребов» больше, чем «голубей», конечно, путь к прекращению войны надо искать, но это — трудное дело.
Многие парламентарии — и демократы и республиканцы — в беседах с нами заявляют, что они активно выступают против войны во Вьетнаме, и предлагают свои идеи, направленные на ее прекращение. Другие поддерживают позицию правительства. Третьи пытаются уйти в сторону от этой острой проблемы.
— Вы, вероятно, знакомы с моим предложением прекратить бомбардировку севера Вьетнама и начать переговоры с теми, против кого сражаются американские войска, — сказал нам член сената демократ Роберт Кеннеди. Он тогда вел весьма активную политическую деятельность, готовясь выдвинуть свою кандидатуру на пост президента, и никто не мог и предполагать, что этому энергичному молодому сенатору осталось жить немногим меньше года: летом 1968 года его сразила пуля убийцы.— Я считаю ошибочным решение об этих бомбардировках.
— Я внес конкретное предложение, — заверил нас сенатор-демократ Джозеф Кларк. — США должны в одностороннем порядке прекратить все военные действия во Вьетнаме, как на севере, так и на юге, и тогда откроется путь к переговорам.
— Американская военная интервенция во Вьетнаме неоправданна, беззаконна, аморальна, и во всех отношениях это катастрофично для наших национальных интересов! — воскликнул, выступая в комиссии сената по делам вооруженных сил, сенатор-демократ от штата Аляска Эрнест Грюнинг. И он предложил запретить посылать во Вьетнам американских солдат, которые не хотят ехать туда добровольцами.
И все-таки, с кем бы из сенаторов я ни заговорил в те дни 1967 года, буквально каждый из моих собеседников снова и снова оговаривался: не следует думать, что противники американской войны во Вьетнаме составляют большинство в США, только меньшинство американцев проголосовало бы за уход из Вьетнама. Неизменно ощущалась все та же реакция на события во Вьетнаме: острое чувство тревоги, сознание необходимости что-то предпринять, дабы найти выход из тупика, в котором оказались Соединенные Штаты в час Вьетнама, и в то же время какое-то странное ощущение — фатальность, что ли, ничего, дескать, не поделаешь, пусть все идет, как идет, выхода нет!
И как ни старались присяжные оптимисты доказать, будто генерал Уэстморленд к следующим выборам покончит с Вьетнамом, здесь все больше зрело мрачное понимание того, что выборы нового президента и перевыборы членов конгресса в ноябре 1968 года пройдут под грохочущий аккомпанемент канонады. Многие семьи избирателей получали сразу по две повестки: родители — на выборы, сыновья — на фронт.
И вот губернатор штата Мичиган Джордж Ромни, республиканец, провозгласил подготовленный с помощью искусных советников ход, заявив, что «нельзя себе представить, чтобы США ушли из Вьетнама». Ромни, как подчеркнул представитель Белого дома, приветствовавший его речь, «отказался допустить, чтобы война стала избирательной проблемой между ним и президентом».
В Белом доме были обрадованы политическим изобретением Ромни. Что может быть заманчивее для администрации, чем исключение острейшей политической и военной проблемы из предвыборной борьбы? Но в парламентских кругах Вашингтона и даже в рядах республиканской партии высказывание Ромни было встречено весьма скептически.
Принявший нас в те дни сенатор от штата Иллинойс Чарльз Перси, которого многие называли «восходящей звездой» республиканской партии, высказался гораздо осторожнее, чем Ромни. Перси отнюдь не думал, что в ходе предвыборной кампании удастся обойти вьетнамский вопрос. Напротив, сказал он нам, этот вопрос может оказаться в центре борьбы.
Примечательно, однако, что, когда речь зашла о существе вьетнамской проблемы, Перси вслед за Ромни повторил: «Поскольку уж наши войска находятся там, то мы не можем в одностороннем порядке прекратить военные действия. Это было бы плохой торговой сделкой!»
И это говорил сенатор, всего лишь пять месяцев назад победивший на выборах своего соперника демократа Пола Дугласа, выступив с позиции «голубя» во вьетнамском вопросе! Дуглас сделал ставку на «ястребов», и избиратели отказали ему в своих голосах.
Надо было побывать здесь, надо было послушать воинственные речи сторонников эскалации, чтобы явственно ощутить гнетущее давление, которому жестокая политическая машина подвергала каждого, кто осмеливался заикнуться о прекращении американской агрессии во Вьетнаме, чтобы в полной мере представить себе своеобразие обстановки весной 1967 года в Вашингтоне.
Торжествовал и радовался только небезызвестный ультра Голдуотер. 9 апреля 1967 года, выступая по телевидению, он рассыпался в комплиментах по адресу администрации Джонсона, которая полностью отреклась от своей избирательной платформы 1964 года по вьетнамскому вопросу и приняла на вооружение его разбойничий план расширения агрессии во Вьетнаме. «Я не думаю, что сейчас существует какая-либо разница между нашими позициями», — торжественно сказал Голдуотер, когда комментатор «Америкэн бродкэстинг компани» попросил его разъяснить различие между нынешней стратегией правительства США во Вьетнаме и его собственной концепцией.
Такого рода откровения коробили даже партнеров Голдуотера по республиканской партии, как ни рады они были лишний раз подвести мину под своих соперников демократов. Слишком откровенно обнажался зловещий механизм военно-промышленного комплекса, орудующего с помощью двухпартийной системы. Не потому ли в эти дни был изобретен трюк Ромни — вообще вынести вьетнамскую проблему за скобки предвыборной борьбы? Но в политических штабах, вынашивающих такие хитроумные замыслы, глубоко заблуждались, думая, что такой трюк может удасться.
— Снять вьетнамский вопрос с обсуждения невозможно, — твердо сказал мне Роберт Кеннеди, — ведь люди только и думают, что об этом вопросе. События подтвердили, что он был прав…
