Итальянцы представляют собой едва ли не самую характерную национальную группу «новой иммиграции» как по времени и динамике въезда в США, так и по своему общественному развитию в качестве переходной группы американского населения.
Содержание
Статистика и количество итальянцев в США
Итальянский элемент имелся в населении США с давних пор. За последние полтора столетия — когда прибытие иммигрантов учитывалось — в Соединенные Штаты въехало более 5 млн итальянцев. Это вторая после немцев по численности иммигрантская группа. Массовая иммиграция итальянцев началась после гражданской войны и быстро нарастала до первой мировой войны. Наибольшего объема она достигла в 1907 г., когда в США прибыло за один год около 300 тыс. итальянцев. По данным официальной американской статистики, в США имелось в 1870 г. более 17 тыс. итальянских иммигрантов (лиц, родившихся в Италии), в 1880 г. — 45 тыс., в 1890 г. — 183 тыс., а в 1900 г. — без малого 7 млн. В этот последний год итальянцы составляли 4.7% всего иммигрантского населения США. Однако прибывало их в страну несомненно гораздо больше учтенного здесь числа. Немалая часть итальянцев по истечении некоторого времени возвращалась на родину, а какая-то доля последней категории снова приезжала в США — временно или на постоянное жительство. По оценкам американского публициста начала XX в. Уильяма Дэвенпорта, с 1890 до 1903 г. в США прибыло более миллиона итальянцев, а за вычетом повторных иммигрантов — около 750 тыс. «Все же италоязычное население нашей страны, включая родившихся здесь детей, — заключал этот автор, — не может быть менее 1200 тыс.».
Во всяком случае уже в 1880 г., по мнению классика истории итальянской эмиграции Ферстера, определились основные экономические и социальные черты итальянской иммигрантской группы в США, тогда еще не очень многочисленной. В дальнейшем изложении к характеристике американских итальянцев конца XIX в. будут неоднократно привлекаться также материалы XX в., которых по итальянской группе имеется гораздо больше, тем более что историческое и социологическое изучение ее велось именно в XX в.
Причины массовой эмиграции из Италии
Прежде всего возникает вопрос о причинах массовой эмиграции из Италии в конце XIX в. Целый ряд авторов — от описываемого периода до наших дней — выдвигает в объяснение этому перенаселение Италии. Цитировавшийся выше Уильям Дэвенпорт пишет о «чрезвычайной плодовитости итальянской расы», особенно на Юге. Справедливость требует отметить, что ни он, ни позднейшие авторы подобной констатацией не ограничиваются и указывают также на тяжесть налогов, на аграрный кризис, на стихийные бедствия и т. д.
Основные черты эмиграции как явления итальянской общественной жизни были охарактеризованы В. И. Лениным в статье «Империализм и социализм в Италии» (1915 г.): «Итальянцы — в угнетении и в унижении перед другими нациями. Итальянская эмиграция составляла около 100000 человек в год в 70-х годах прошлого века, а теперь достигает от 1/2 до 1 миллиона, и все это нищие, которых гонит из своей страны прямо голод в самом буквальном значении слова, все это поставщики рабочей силы в наихудше оплачиваемых отраслях промышленности, вся эта масса населяет самые тесные, бедные и грязные кварталы американских и европейских городов. Число итальянцев, живущих за границей, с 1 миллиона в 1881 году поднялось до 5,7 миллионов в 1910 году, причем громадная масса приходится на богатые и великие страны, по отношению к которым итальянцы являются самой грубой и черной, нищей и бесправной рабочей массой».
Освещение причин и обстоятельств итальянской эмиграции невозможно без учета разницы между Севером и Югом Италии, которая отнюдь не сводится к географическим различиям. Северная Италия отличалась гораздо более высоким экономическим, социальным и политическим развитием, чем Южная. Хотя эмиграция шла и с Севера, подавляющая ее часть (особенно в США) происходила из Южной Италии, и характер эмиграции определялся более всего южноитальянскими социальными отношениями и общественным бытом.
Ситуация в Южной Италии
Итальянский Юг, под которым понимают южные области Апеннинского полуострова и Сицилию, был в XIX в. (а относительно Севера остался и ныне) районом отсталой экономики. Сельское хозяйство, в котором было занято большинство населения, велось устарелыми приемами и было отягощено пережитками феодальных отношений. В тяжелых и без того условиях аридной зоны земля использовалась непроизводительно, даже хищнически. Объединение Италии и последовавшие за ним экономические, в частности аграрные, реформы отрицательно отозвались на хозяйстве Юга. Его слабая промышленность не могла выдержать конкуренции с промышленностью Севера, от раздела церковных земель выиграло только крупное землевладение, повышение налогов тяжело ударило по крестьянству прежде всего. В последующие десятилетия положение еще ухудшилось вследствие конкуренции других стран — производительниц сельскохозяйственных продуктов. На этом фоне особенно трагический характер приобретали такие бедствия, как нашествие сельскохозяйственных вредителей, землетрясения или холера, поразившая страну в 1887 г.
Крестьяне Южной Италии в массе своей были бедны, даже если владели земельными участками, что бывало лишь в меньшинстве случаев. Мелкие арендаторы-издольщики жили в нищете. Самый же многочисленный слой составляли батраки, чаще всего поденщики, занимавшие наиболее низкое общественное положение. На Сицилии батраки составляли две трети земледельческого населения. Четких границ между указанными категориями крестьян не было, часто они совмещались. Большинство арендаторов и даже «самостоятельных» крестьян прирабатывало в качестве батраков. Работали целыми семьями, мальчики-подростки несли нагрузку взрослых мужчин. В старости батракам случалось продавать сыновей на серные копи за ссуду, которая позволяла остальной семье существовать. Наряду с государственными налогами — прямыми и косвенными — и местными податями бедноту обременяли долги ростовщикам. Все более распространялось среди крестьянства отходничество, свидетельствовавшее о его пролетаризации. Часто это бывало сезонное отходничество в соседние страны Европы, позже — в Северную Африку. Переезд за океан, подчас тоже на сезонные работы, а также на более длительное время — и все чаще навсегда — представлял собою крайнюю форму подобных миграций.
Массовая эмиграция из Италии началась в 60-е годы, после объединения страны.
Темп эмиграции неуклонно нарастал, особенно резко с середины 80-х годов, когда заокеанская эмиграция стала превышать европейскую и североафриканскую. Она увеличивалась даже во время мирового экономического кризиса 90-х годов, когда в Южной Италии происходили крупные крестьянские волнения. За последнее двадцатилетие XIX в. из Италии эмигрировал каждый восьмой мужчина в возрасте от 21 до 50 лет.
Если в XIX в. эмиграция из Италии в Южную Америку, преимущественно в Аргентину и Бразилию, превышала эмиграцию в Северную Америку, то в самом конце его эмиграция в США стала преобладать, а в 900-х годах резко превышала переселение в латиноамериканские страны. Отнюдь не в случайной связи с этим тогда же определилось решительное преобладание южноитальянской эмиграции над североитальянской.
США как главная страна итальянской эмиграции
Сдвиги в общественной структуре Южной Италии, вызванные процессом объединения, выталкивали из страны все возраставшую массу переселенцев. В те же десятилетия бурное капиталистическое развитие США после гражданской войны притягивало, как сильным магнитом, людские массы как раз того социального типа, какой выталкивала тогда Италия. Совмещение этих двух процессов и сделало США главной страной итальянской эмиграции. Оно же превратило итальянцев в самую крупную и характерную иммигрантскую группу этого периода в США.
Эмигрировали из Южной Италии прежде всего поденщики, затем мелкие арендаторы и мелкие землевладельцы. Так было, например, на Сицилии и в Кампанье (область, главный город которой — Неаполь). За ними подчас тянулись мелкие ремесленники и торговцы, терявшие потребителей. Пустели целые деревни, земли забрасывались, улицы зарастали травой. Иногда работать на земле оставались только женщины, дети и старики. Эмиграция из провинции Базиликата доходила в начале XX в. до 3% жителей, а в отдельных районах Сицилии — до 5%. Падение численности рабочей силы привело к некоторому росту зарплаты, а в крупных поместьях — к введению машин. Оно же явилось толчком к «вторичной», по выражению Ферстера, эмиграции ремесленников и мелких землевладельцев. Данные, полученные на другом конце миграционной цепи, в США, дают такую же социальную характеристику итальянских эмигрантов. Ковелло, ученый и крупный нью-йоркский педагог, считает типичным эмигрантом безземельного крестьянина, а Эрвин Чайлд нашел, что большинство обследованных им итальянцев Нью-Хейвена было в Италии крестьянами, арендаторами, батраками, меньшая же часть — рыбаками, ремесленниками, мелкими торговцами.
Ферстер отмечает, что эмиграция возникала не в самых нищих районах, где потребность в ней должна бы быть наибольшей, а в тех, где зарплата находилась на среднем уровне и была возможность собрать деньги на переезд. Характерно, что подобное явление наблюдалось в эмиграции немцев в середине XIX в. Вызванная экономической необходимостью, эмиграция — на психологическом уровне — облегчалась для итальянских крестьян тем, что эмоциональные, как, впрочем, зачастую и реальные, связи с землей были у них в объединительный период разорваны. Итало-американский историк Р. Веколи находит, что итальянские крестьяне не относились к земле с любовью. Многие эмигранты бежали из Италии, как и из других стран, от воинской повинности. Как во всяком крупном движении, большое побудительное значение имело подражание примеру других, разворачивавшееся как бы по цепной реакции, а также поиски перемен и приключений, особенно у молодежи.
Последние десятилетия XIX в. ознаменовались для Италии, особенно Южной, крупными массовыми, главным образом аграрными движениями. Социальный протест крестьянства принимал различные формы, и одной из них явилась эмиграция. Такого мнения придерживаются и Р. Ферстер и современный историк итальянской эмиграции Грация Доре. Удаляя из страны массы недовольных, эмиграция тем самым, однако, ослабляла давление социальных низов внутри страны. Л. Ковелло солидаризуется с взглядом, по которому эмиграция спасла Италию от яростных бунтов южных крестьян. Соображения подобного рода постепенно привели итальянскую правящую верхушку в конце XIX в. к признанию эмиграции, которая прежде почиталась злом, и к попыткам ее законодательного регулирования. Подобное значение эмиграции для общественных отношений в Англии середины XIX в. подчеркивалось советским исследователем Н. А. Ерофеевым.
Механизм заокеанской эмиграции из Италии
Каков был механизм заокеанской эмиграции из Италии? Вначале главными ее организаторами были американские вербовщики. После гражданской войны целый ряд американских штатов, не говоря уж об отдельных компаниях, вербовал рабочую силу в разных странах. Калифорнийские вербовщики, например, в своей агитации даже использовали природное и климатическое сходство Калифорнии с Италией. Вербовали эмигрантов и судоходные компании, непосредственно заинтересованные в их перевозке. Итальянскому судоходству такие перевозки сообщили мощное ускорение. На вывозе эмигрантов выросли — в жестокой конкурентной борьбе между собою — порты Неаполя и Генуи.
Часто вербовка производилась подрядчиками — «падрони», о которых речь будет впереди, или их агентами. В начальный период эмигранты по невежеству ехали в любое место, куда звали их вербовщики. В дальнейшем иммигранты устремляются в те пункты, где уже сложились итальянские группы переселенцев. Средством привлечения эмигрантов были письма осевших в Америке земляков, хотя при значительной неграмотности таких писем не могло быть очень много. Самым же массовым механизмом был вызов иммигрантами родственников и земляков из Италии. Этот способ действовал как цепная реакция. Устроившийся иммигрант вызывал к себе семью, за ней ехал сосед, который затем вызывал своих родственников, и так далее расширяющимися кругами. При крепости семейных, а также соседских связей в Южной Италии именно это средство оказалось самым эффективным. Семья же — большая и разветвленная — считается исследователями основой общественного быта Южной Италии. Это имело большое значение не только для миграционного процесса, но и для всей структуры итальянских групп за океаном. Браки заключались в Южной Италии рано, семьи были многодетные. В некоторых районах молодые эмигранты перед отъездом женились, но не вступали в фактические брачные отношения и не венчались в церкви: приданое шло на оплату проезда.
Южноитальянские крестьяне жили обычно в поселках на возвышенностях, далеко от полей, в большой скученности. Питались скудно, мясо было редкостью. Среди этих не очень крепких здоровьем людей была распространена трахома, которая многим мешала приехать в США, когда там были введены медицинские ограничения на въезд. Свирепствовала малярия, от которой люди и спасались в поселках на склонах гор и в которой иные авторы видят одну из основных причин эмиграции. В начале описываемого периода неграмотность в Южной Италии была почти поголовной. К 1901 г. она снизилась до 75% населения.
Отношения между северными и южными итальянцами в США
Как по этому показателю, так и по многим другим южные итальянцы резко отличались от северных, и соответствующие различия существовали в Америке между иммигрантами из обеих частей Италии. Как разница между ними, так и отчужденность в их отношениях ощущались в США, где северяне стали селиться раньше, чем южане. Более квалифицированные и культурные, успевшие обжиться в США, они сторонились бедных и неотесанных соотечественников. Такие отношения возникали несколькими десятилетиями раньше среди разных формаций выходцев из Ирландии, а также в разные годы среди других европейских переселенцев. Не ограничиваются они, разумеется, и Америкой.
Северные итальянцы часто не понимали диалектов, на которых говорили выходцы с Юга. Так было, например, в Сан-Франциско, где рыбаков-генуэзцев сменили сицилийцы. В итальянской колонии Чикаго северяне избегали прибывавших позже южан. Итальянские шелкоткачи штата Нью-Джерси, выходцы из Пьемонта и Ломбардии, противились притоку новых рабочих с итальянского юга. Северные итальянцы Нью-Йорка открещивались от неаполитанцев и калабрийцев. При всем том северяне и южане, как отмечает американский социолог Дж. Лопреато, переселившись в США, уживались лучше, чем в Италии.
В литературе по истории американских итальянцев обычно подчеркивается первенство северян, их успехи, даже их численное преобладание в XIX в. Оспаривающий этот подход Дж. Лопреато приводит данные итальянской статистики, по которым за последнюю четверть XIX столетия из Италии в США уехало 773 тыс. человек, из которых северян — менее 100 тыс. Итальянский путешественник Адольфо Росси, ездивший по США в 80-х годах, нашел, что в итальянском населении этой страны преобладают южане. По-видимому, северяне своими хозяйственными успехами и всем обликом делали, по американским стандартам, гораздо более чести итальянской колонии в Америке, чем их южные соотечественники, и это обстоятельство, сознательно или бессознательно, руководило итало-американскими авторами.
