Немцы как часть рабочего класса США

Немецкие рабочие составили очень существенную и в количественном и в качественном отношениях часть рабочего класса Америки. Марксистский исследователь немецкого рабочего движения в Америке Шлютер указывает, что они составляли основной рабочий контингент целых отраслей производства. Если ирландские рабочие были в основном неквалифицированными, то с немцами дело обстояло иначе. Многие приезжали с готовой выучкой, зачастую ремесленной, и вливались в американское хозяйство как квалифицированные рабочие, ремесленники и подмастерья — так называемые механики. Рассказывая европейским гостям о беднейших иммигрантах, жительница Нью-Йорка середины XIX в. говорила, что немцы «обычно мелкие фермеры или бедные механики». «Немногие наши читатели сознают, как велика среди иммигрантов из Германии доля тех, кто черпает средства к жизни из применения какой-нибудь технической профессии», — писала «Нью-Йорк дейли трибюн», сообщая о собрании немецких рабочих Филадельфии. Эта особенность немецких рабочих вполне учитывалась предпринимателями при поисках рабочей силы. «Требуется немедленно мужчина (желательно англичанин или немец), умеющий прясть и крутить шелк», — гласит газетное объявление.

Немецкие рабочие в США

А профессионально обученный немец смело предлагал в той же газете свои услуги. «Немец, который проработал несколько лет в красильном деле и отлично знаком с изготовлением всех сортов лака, ищет места». На фабриках музыкальных инструментов трудились исключительно немецкие рабочие. На бостонских сахарных заводах работали высококвалифицированные мастера-немцы, а когда во второй половине века сахароварение приняло фабричный характер, их вытеснили ирландцы. Две тысячи немцев, живших в Бостоне и его окрестностях, к 1850 г., были заняты главным образом в механических мастерских. Вообще же в Новой Англии немецкие рабочие селились мало. Зато множество их осело в Нью-Йорке, очевидно, по тем же причинам, что ирландцы, — это был порт прибытия и к тому же крупный промышленный и торговый центр. Немцы работали там в самых разнообразных отраслях, но больше всего их было занято в портняжном деле. Из 40 тыс. портных, работавших к началу гражданской войны в Нью-Йорке и его окрестностях, большинство составляли немцы, зачастую надомники. Немецкие портные Нью-Йорка сыграли большую роль в его рабочем движении.

Далеко не все немецкие рабочие были обучены, очень многие брались за неквалифицированную работу, какой занимались и ирландцы. Описывая каменноугольные копи Пенсильвании, Лакиер замечал: «Работники, отдавшие себя этой тяжелой черной работе, по большей части валлийцы, ирландцы или немцы». Но характерно, что немец-шахтер, с которым беседовал Лакиер, намеревался по окончании контракта уехать на Запад — видимо, осесть на землю. «Работа есть не более, как состояние переходное, чтобы окрепнуть и утвердиться», т. е. — завести собственное хозяйство. Такие стремления были в те десятилетия характерны для многих американских рабочих.

Немцы работали на строительстве железных дорог Нью-Йорк Сентрал, Иллинойс Сентрал и др. В 1852 г., например, «Нью-Йорк дейли трибюн» сообщала, что группа немецких иммигрантов отправляется из Нью-Йорка в Ньюарк работать на железной дороге. Люди брались за самые разнообразные, подчас случайные работы. Молодой немец, сообщавший о себе, что он протестант и бегло говорит по-английски, дал в «Нью-Йорк дейли трибюн» объявление, что ищет место кучера. Другой немец искал через ту же газету работы батрака, почти на любых условиях. «Садовником и фермером. — Немец, который только что приехал и первая цель которого — овладеть языком страны. Рассчитывает на очень умеренную плату. Может представить удовлетворительные отзывы». При этом немцы, искавшие работу, прямо заявляли о своей национальности, в отличие от ирландцев. Это могло сослужить им службу: немецкие рабочие имели хорошую репутацию, и не только по профессиональной квалификации. Лакиер, например, передает «общий о них отзыв, как о примерных по прилежанию работниках». Такого же рода мнения высказывали Олмстеду балтиморский фабрикант клея и мэрилаидский рабовладелец, нанимавший иммигрантов.

То же относилось и к многочисленным, хотя и не в такой степени, как ирландки, немецким служанкам. «Немецкие слуги — мужчины и женщины — требуются немедленно для первоклассных семей, особенно повара, швеи, подручные кухарок, подавальщицы, слуги на всякую работу». «Требуется в небольшую семью приличная, аккуратная молодая женщина. Желательно немка. Должна быть хорошей кухаркой, отлично стирать и гладить и делать все, когда потребуется. Такая женщина, имея хорошие нью-йоркские рекомендации, может обратиться…». Таковы типичные газетные объявления. Во многих из них немки ставятся на одну доску с англичанками, шотландками и даже американками, что при рабочей иерархии, установившейся в США, было весьма немаловажно. И немецкие девушки этим пользовались. «Требуется место горничной и швеи — немецкой девушке…». «Требуется приличной немецкой девушке место домашней работницы». Таких объявлений было очень много.

Беднейшие слои немецких иммигрантов пополняли и люмпен-пролетариат американских городов, особенно Нью-Йорка. Трудно сказать, были ли эти люди деклассированными еще в Германии или стали ими за океаном. Вероятно, бывало и то и другое. Во всяком случае, среди нью-йоркских нищих немцы преобладали даже над ирландцами. В Нью-Йорке, по описанию официальной комиссии 1857 г., существовал квартал под названием «тряпичный рай», населенный исключительно немцами. Жители этого квартала с рассвета отправлялись в определенный каждому район города и собирали на помойках отбросы — кости и тряпки. Кости с гниющим мясом приносились и с городских боен. Во дворах «тряпичного рая» все это вываливалось в кучу и сортировалось. Куски мяса обрезались и шли в пищу, кости вываривались, распространяя ужаснейшую вонь, а тряпки, стирались, чтобы, как и кости, пойти на продажу. Зимой детей этого квартала посылали чистить улицы или побираться. Люди жили здесь «в маленьких комнатах, в почти невероятной скученности, окруженные десятками собак, под навесом из тряпок, которые развеваются на веревках, пересекающих грязные дворы, где распространяют заразу кости дохлых животных и зловонные кучи всякого рода». Разумеется, люди мерли здесь, как мухи, особенно от холеры, которая была частой гостьей в Нью-Йорке.

Однако в этой обстановке копились деньги на покупку земли. «Нам говорили, — написано в отчете комиссии, — о колонии 300 этих людей, живших в том же подвале, питавшихся отбросами и объедками и скопивших достаточно денег, чтобы купить землю в одном из западных степных районов».

«Иммиграция много содействовала в это десятилетие образованию и усилению рабочих организаций», — писал ветеран немецко-американского рабочего движения, друг Энгельса Зорге о 50-х годах XIX в. Можно прибавить, что это была в первую очередь немецкая иммиграция. Немецкие рабочие еще из Европы привезли навыки профессиональной организации и стачечной борьбы.

Немецкие профсоюзы и забастовки

Шлютер отмечает в Нью-Йорке в 1850 г. ряд успешных стачек, в процессе которых возникли многие немецкие профсоюзы, главным образом ремесленного характера. Бастовали столяры. В союз портных за один день вступило 2 тыс. немцев. Полиция нападала на бастующих, арестовывала их. Портных даже судили, пытаясь раздуть дело, и большинство приговорили к штрафу.

Бастующие обычно требовали повышения заработной платы, иногда — почасового рабочего дня. Делались попытки образовать, так называемые, национальные профсоюзы, в масштабе всей страны. Характерно, что в ряде союзов немецкие рабочие, как отмечает Шлютер, объединялись с американскими. В Цинциннати и Балтиморе, где жило много немецких рабочих, организовались немцы-печатники. Балтиморские печатники основали «Союз Гутенберга», который, как писали его представители в газете, добился 10-часового рабочего дня, 6-дневной рабочей недели, заработной платы 6 долл, в неделю и особой оплаты сверхурочной работы. Из перечня этих достижений видно, каковы были обычные условия труда печатников. Впрочем, немецкие печатники, не знавшие английского языка и не имевшие возможности работать в английских типографиях, попадали в еще худшие условия, что использовали их буржуазные соотечественники, владельцы немецких типографий. «Немецкие газеты, — писал в 1852 г. Марксу из Вашингтона немецкий коммунист Клусс, — притесняют своих рабочих самым беспощадным образом. Рабочие могут спать только 3 ночи в неделю, они постоянно в упряжке и т.д. Незнание ими английского языка делает такую эксплуатацию возможной». «Союз Гутенберга» призывал всех печатников страны к единству действий и организации труда и приглашал всех типографов, приезжающих в Балтимору, вступить в свои ряды. «По опыту старого отечества мы знаем, — писали балтиморские печатники, — что один должен стоять за всех, а все — за одного».

Зорге отмечает в 1859 г. успешные забастовки немцев-столяров Цинциннати и нью-йоркских немецких рабочих разных профессий. Бастовали в частности рабочие известной фортепианной фирмы Стейнвей. В результате забастовки был образован профессиональный союз.

Наряду с профсоюзами немецкие рабочие устраивали кооперативные мастерские, питая при этом иллюзии, свойственные и европейскому и американскому рабочему движению в период его незрелости и препятствовавшие развитию подлинной классовой борьбы. «Выступая на нью-йоркском рабочем собрании, — писала «Нью-Йорк дейли трибюн», — представитель немцев-пекарей Фогельгезанг высказался за кооперацию «вместо забастовок». А через 6 дней та же газета сообщила, что немецкие пекари сняли пекарню для кооперативного предприятия. В тот же период намеревались открыть в Нью-Йорке мастерскую немцы-портные, собираясь «работать в содружестве со своими американскими братьями». Несколько позже, в заметке о нью-йоркских кооперативных лавках, «Нью-Йорк дейли трибюн» хвалила лавку немецких портных. Она, мол, расположена в удачном месте, ассортимент товаров в ней отличный, но вот беда — никто не говорит по-английски. Немецкие столяры-краснодеревцы тоже собирались открыть кооперативную мастерскую, причем располагали для этого почти 10 тыс. долл.

Кооперативные иллюзии немецких рабочих, в особенности портных, в немалой степени объясняются влиянием эмигрировавшего в США крупного немецкого социалиста-утописта Вильгельма Вейтлинга.

В 1857 г., когда разразился крупнейший экономический кризис, немецко-американские рабочие устраивали на улицах Нью-Йорка голодные демонстрации, иногда совместные с рабочими других национальностей. Описывая массовый натиск безработных на нью-йоркскую ратушу, буржуазный наблюдатель Стронг выделил участвовавших в ней немцев как «действительно опасный класс».

Общественную работу и пособия, как отмечает Шлютер, получали во время кризиса главным образом англоязычные бедняки, в частности ирландцы, а немцы были вынуждены организоваться по месту жительства для борьбы за свои права.

Противопоставление рабочих разных национальностей и натравливание их друг на друга широко практиковалось американской буржуазией по отношению к двум основным группам иностранных рабочих — ирландской и немецкой. Между ними возбуждалась конкуренция. Ирландцы и немцы соперничали друг с другом, например, на строительстве железных дорог. В столкновении между ирландскими и немецкими рабочими на железной дороге Балтимор — Охайо в конце 1850 г. трое немцев было убито.

Нередко немцев использовали как штрейкбрехеров. Так было во время забастовки нью-йоркских грузчиков-ирландцев в 1852 г., когда хозяева наняли на разгрузку только что прибывших немецких иммигрантов. То же произошло в 1854 г. на «верфях Вильямсберга, причем бастующие нападали на штрейкбрехеров, которых защищала полиция. Такая же обстановка создалась в период гражданской войны, во время забастовки ирландских рабочих Манхэттенской газовой компании. Подобных случаев было немало, но были и противоположные. Летом 1850 г. немецкие портные Нью-Йорка присоединились к забастовке, организованной ирландцами. В разгар гражданской войны портовые грузчики Буффало, ирландцы и немцы, забастовали, требуя повышения заработной платы. Последовали серьезные столкновения с полицией, которая расстреляла бастующих. Мэр Буффало даже призвал к оружию местное ополчение.