Скандинавские, как и иные иммигранты, имели тенденцию селиться вблизи родственников и земляков, осевших в США раньше, что относилось и к городам, и к сельским местностям. Разумеется, в этом играли роль родственные чувства, общность языка и культуры, стремление избежать одиночества и другие психологические факторы, которые не следует недооценивать. Но считать подобные явления факторами «совершенно внеэкономического порядка» и противопоставлять их факторам экономическим, как поступают некоторые американские авторы, оснований нет. Объективно, а в какой-то мере и сознательно, такой принцип поселения имел безусловный экономический смысл и для местных, и для приезжих. Новички получали пристанище на первое время, лучшие возможности устроиться на работу или приобрести землю, получить ссуду и т. д. Что касается старожилов, то выше говорилось о таком источнике их дохода, как сдача жилья новичкам. Л. Льюнгмарк приводит такие мотивы заинтересованности скандинавских поселенцев Миннесоты в привлечении земляков: новый контингент покупателей продуктов сельского хозяйства и ремесла (тем более выгодный, что с новичков брали дорого) и повышение цен на землю в результате заселения района. Он приводит также такой политический побудитель, как стремление создать в Миннесоте скандинавский избирательный блок и тем воздействовать на политику и деятельность властей штата. Согласно его данным, скандинавские поселки Миннесоты образовывались преимущественно по землячествам, новые скандинавские иммигранты тяготели к скандинавским поселкам, на что ориентировались и опытные вербовщики вроде Маттсона, а когда одна железнодорожная компания попыталась завербовать новых иммигрантов из Скандинавии на земли, где не было скандинавских поселенцев, это ей не удалось. По подсчетам Льюнгмарка, за 1867—1871 гг., годы подъема скандинавской иммиграции, шведские и норвежские районы Миннесоты еще более «скандинавизировались» и территориально расширились.
Содержание
Выбор места поселения в США
Ориентирами для поселения могли служить особенности природы, сходство с географическими условиями родных мест и т. д. Так, иммигранты из приморских районов часто селились на океанских побережьях США. Но решающее значение имели экономические возможности и потребности принимающей страны. Они определяли размещение первых поселенцев и регулировали расселение позднейших. Так, группа норвежских иммигрантов, изображенная Бойером, на пути в прерии то и дело встречает норвежские поселки, где звучит родная речь и («могильные памятники пестрят норвежскими именами». Иммигрантам «не хочется покидать соотечественников, но время не терпит. Их участки гораздо глубже в прерии», где земля дешевле и подъем целины сулит большие надежды.
Главной областью расселения скандинавов стали районы Среднего Запада. Массовый период скандинавской иммиграции в общем совпал с периодом интенсивного сельскохозяйственного освоения этих земель. К началу XX в. 80% норвежских уроженцев в США жили в одном регионе, охватывающем 6 смежных штатов: Иллинойс, Висконсин, Айову, Миннесоту, Северную и Южную Дакоту. Эта региональная концентрация была меньшей для других скандинавских групп, как была меньшей их вовлеченность в сельское хозяйство, но в 1890 г. в среднезападных штатах жило 73% всех американских скандинавов. В этих областях развивались, разумеется, также транспорт и промышленность, захватывавшие, конечно, в свою орбиту скандинавское население. Недаром скандинавы оказались одной из самых географически мобильных этнических групп — это в основном объяснялось их урбанизацией, которая действовала на них в отношении мобильности сильнее, чем на более урбанизированные с самого начала группы.
Популярные штаты для поселения среди скандинавов
Самым скандинавским штатом в США была Миннесота, где выходцы из скандинавских стран являлись крупнейшей иммигрантской группой. Среди них преобладали норвежцы. Миннесота была одним из четырех штатов (остальные три — Висконсин, Северная и Южная Дакота), где норвежцев было больше, чем шведов, более многочисленных по США, а главное — более урбанизированных. Но эта разница с течением времени сглаживалась. В 1890 г. в Миннесоте жило более 100 тыс. выходцев из Норвегии, причем в ряде районов существовали целые пояса норвежских поселений.
Штаты Среднего Запада приняли первые волны скандинавских поселенцев еще с 60-х годов, когда сильнейшим стимулом для их иммиграции явился принятый в 1862 г. закон о гомстедах. По мере освоения американским капитализмом областей, лежавших далее к западу, и миграции туда американского населения шли на запад и скандинавские переселенцы, привлекая туда новых иммигрантов из Скандинавии. Массовый характер имело подобное переселение норвежцев в Северную Дакоту, которое происходило особенно интенсивно в 80-х годах. В 1900 г. в Дакоте жило 74 тыс. норвежцев, составлявших 23% всего населения.
Переселение скандинавских иммигрантов на запад, особенно на Дальний Запад (тихоокеанские районы и область Скалистых гор), было частью общеамериканской миграции и по существу, и зачастую по формам. Иные норвежские фермеры при этом перепродавали — даже неоднократно — обработанные ими участки, как было принято у других пионеров, большей частью американских старожилов. В дакотскую норвежскую колонию героев Бойера зашли разведчики норвежского поселка из Иллинойса. Они искали землю и при этом жаловались на польских иммигрантов, заполонивших Иллинойс, которым они, вероятно, и собирались продавать прежние участки. Неприязнь к новичкам, особенно этнически чуждым, была чертой американского общественного быта. Многие скандинавы переезжали на рудники Монтаны, Невады, Колорадо — по мере развития там горнодобывающей промышленности. Крупное движение шло к побережью Тихого океана.
Участвуя в этих, уже внутриамериканских, миграциях, скандинавы, по замечанию К. Бйорка, с каждым переселением все более американизировались, уподобляясь американским старожилам. Недаром на Дальнем Западе дела лучше ладились у тех из них, кто переселился со Среднего Запада, чем у тех, кто прибывал прямо из Европы.
Все это миграционное движение — старожилов и иммигрантов — можно рассматривать как проявление социального протеста, недовольства существующими общественными условиями, но К. Бйорк не безосновательно усматривает здесь для иммигрантов особые черты. Переселение на Дальний Запад он считает продолжением переезда в Новый Свет, со сходными мотивами, и находит, что это переселение стимулировалось разочарованием в Америке.
Число скандинавов в Калифорнии, самом перспективном штате Дальнего Запада, стало заметно расти со времен экономического кризиса 1873 г., когда возможности оседания в других районах представлялись совсем плохими. В 1890 г. в Калифорнии жило более 22 тыс. выходцев из Скандинавских стран, среди которых норвежцев было меньше всего (3700), а преобладали шведы (11 тыс.) и датчане (почти 8 тыс.). В большинстве случаев это было население, занятое полностью или частично наемным трудом в городах, на водном и сухопутном транспорте, на строительстве ирригационных сооружений и т. д. Но выделяются скандинавские сельскохозяйственные колонии. Так, в конце 70-х годов в районе Фресно возникли датские сельскохозяйственные поселения. Характерны шведские колонии в долине Сан-Хоакин, исследовавшиеся в наше время Ф. Фьельстрем. Одна из них — в поселке Кингсберг — существует с 1885 г. Там шведские переселенцы заложили фруктовые сады и завели плодовое хозяйство. В долине Сан-Хоакин, как и близ Фресно, сельское хозяйство стало возможным благодаря ирригации.
Поселок Кингсберг, как и близлежащий городок Терлок, заселявшийся шведами с 1902 г., носил конфессиональный характер — туда переселялись со Среднего Запада и из других районов в основном приверженцы Шведского миссионерского общества, но мотивы их переселения были вполне светскими и подчас не содержали этнической специфики. Проинтервьюированная Ф. Фьельстрем дочь одного такого переселенца, имевшего в Миннесоте три фермы, объясняла, что отец ее «хотел на Запад». Такое стремление было основной чертой внутриамериканских миграций того времени. Миннесотского фермера прельщал также калифорнийский климат, до сих пор являющийся притягательной чертой для переселенцев из других штатов. В те же десятилетия в Калифорнию переезжали из Пенсильвании шведские шахтеры, надеясь восстановить подорванное в шахтах здоровье.
В северных тихоокеанских штатах, Орегоне и Вашингтоне, скандинавские иммигранты селились преимущественно с 80-х годов. На Дальнем, как и на Среднем Западе, это было прямо связано с постройкой железных дорог. Скандинавское население штата Вашингтон имело приблизительно такую же численность, как в Калифорнии, но норвежцы преобладали в нем над датчанами (как и в Орегоне, где скандинавов было меньше). Средоточием норвежцев тихоокеанского побережья США был расположенный на самом севере его район Пьюджет-Саунда. Скандинавы работали на рубке леса, на лесопильных заводах, были заняты в рыболовстве и т. д. Это относилось и к большинству тех, кто приобретал фермы. По свидетельствам современников, скандинавы тихоокеанского севера, в том числе и фермеры, чаще всего жили вперемежку с инонациональным населением. Буржуазия скандинавского происхождения, в частности норвежская, выделялась там особенно заметно.
Американские скандинавы попадали также на Аляску — и не только в связи с мореходством и рыболовством, которыми занимались многие из них. Среди аляскинских эскимосов действовали норвежские миссионеры. В 90-х годах на Аляске образовался норвежский рыболовецкий поселок. В те же годы велась агитация за поселение на Аляске норвежцев. А на рубеже веков многие скандинавы ринулись туда, как и другие американцы, в поисках золота.
На атлантическом побережье США также селились скандинавские выходцы, больше всего шведы. Это были главным образом рабочие, часто квалифицированные и преимущественно связанные с морскими промыслами. Они жили в штате Нью-Йорк, в Новой Англии, в Пенсильвании. В Нью-Джерси их было в 1900 г. 13500 человек.
Южные штаты, старавшиеся после гражданской войны привлечь к себе иммигрантов на смену чернокожим, пытались вербовать и скандинавов. Так попала в окрестности Ричмонда группа шведов, направлявшаяся в Айову, но обманом завлеченная в Виргинию. Однако с ними там «обращались как с чернокожими», и при помощи земляков со Среднего Запада они оттуда уехали.
Скандинавское население американских городов
Особый интерес представляет вопрос о скандинавском населении американских городов, поскольку его значение в скандинавской иммиграции преуменьшалось, что было связано с характером американо-скандинавского стереотипа.
По официальным данным, в городах с населением более 25 тыс. человек жило в 1900 г. на 10 тыс. жителей (белых) 40 датских, 74 норвежских и 198 шведских иммигрантов двух поколений. Соответствующие цифры для городов, имевших менее 25 тыс. жителей, и сельских центров — 48 датчан, 134 норвежца и 148 шведов. Здесь характерно, что цифры второй категории превышают цифры первой для датчан и особенно для норвежцев, для шведов же, наиболее урбанизированной и наиболее многочисленной скандинавской группы, первая цифра, напротив, превышает вторую. Не следует упускать из виду, что и вторая категория, более богатая датчанами и норвежцами, насчитывает много городов, хотя и небольших.
Какова же была доля горожан в скандинавской группе? В 1880 г. в 50 крупнейших городах США жило 17% шведских иммигрантов. В 1890 г. в таких городах жила одна треть их (в Швеции того же времени горожане составляли только 20% населения). В 1900 г. в городах с населением более 25 тыс. человек обитало 36% иммигрантов-шведов. Через десять лет жители городов составляли 61% американских шведов первого поколения. Что касается датчан, то в 1900 г. 28% их жило в городах, имевших более 25 тыс. жителей, норвежцев же — 19%. Хотя эти цифры сопоставимы не полностью, они свидетельствуют о том, что доля городского населения в скандинавской иммиграции была значительной и возрастала из десятилетия в десятилетие, что объяснялось внутриамериканской урбанизацией и, в меньшей степени, ростом индустриальной эмиграции из Скандинавских стран. В наибольшей степени это сказалось в шведской группе. Но и в отношении норвежцев К. Куэйли делает основательный вывод, «что расселение норвежцев в США не имело такого преобладающего сельского характера, как полагают некоторые авторы».
Скандинавы в Чикаго
Крупнейшим скандинавским городским центром в США был Чикаго. В еще большей мере его можно было назвать шведским центром. «Для шведов эмиграционной эпохи, — пишет У. Бейбом, — слово «Чикаго» звучало так же знакомо, как название любого города в Швеции». В 1870 г. в Чикаго жили 6% шведских иммигрантов США, в 1890 г. — 9%. К 1900 г. Чикаго имел 145 тысяч шведов-иммигрантов и их детей, что превышало население большого шведского порта Гетеборга.
Чикаго являлся крупным перевалочным пунктом для скандинавской, особенно шведской иммиграции — оттуда новички разъезжались в разные районы Запада. Однако о прочности оседлого ядра чикагских шведов свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что численность второго их поколения росла гораздо быстрее, чем численность самих иммигрантов, и к 1890 г. значительно превысила ее. Бейбом полагает, что движение иммигрантов-транзитников из города в какой-то мере компенсировалось притоком в город людей из окрестных шведских сельских районов. В этом процессе сказывалась уже американская урбанизация.
Чикагские иммигранты были, как правило, бедны, как и иммигранты, попадавшие в другие города. Очень сложные и приблизительные подсчеты, произведенные Бейбомом на основании данных из архивов Швеции и шведских церквей Чикаго, показали, что большинство чикагских шведов происходило из крестьян и сельскохозяйственных рабочих и не имело профессиональной подготовки к жизни в большом городе. Их превращение в американских городских рабочих представляет собой образец социальной ассимиляции, связанной с международными миграциями. Более того, доля неквалифицированных рабочих среди чикагских шведов с годами понижалась, а доля квалифицированных повышалась.
Самыми типичными для чикагских шведов профессиями были швейник, строитель, металлист и служанка. Характернейшей чертой шведского рабочего населения города являлся женский труд. Среди шведских иммигрантов 15—30 лет женщины значительно преобладали над мужчинами: подавляющее большинство незамужних шведок (в том числе девушки из местных шведских семей) работало, и доля работающих женщин среди шведов была выше, чем в городском населении вообще. К 1900 г. около четверти чикагских служанок были шведки. Многие были швеями, иные — прачками.
И женщины, и мужчины работали преимущественно на нанимателей-американцев. В более малочисленной норвежской группе (в 1890 г. 22 тыс. человек) происходило то же. Малочисленная и маломощная шведская и норвежская буржуазия, как и буржуазия других этнических групп, не могла предоставить работу массе соотечественников. В местной иерархии этнических групп шведы (и другие скандинавы) стояли — по отношению к старым группам — ниже немцев, но выше ирландцев, а по отношению к новым — выше, например, итальянцев.
Чикагские норвежцы были рассеяны по всему городу, шведы же и датчане концентрировались в нескольких районах. «Шведский городок» (Swede Town — Суидтаун) был расположен в промышленном районе, на болотистой нездоровой местности. При домиках бывали огороды, курятники — и сараи, которые сдавались новичкам под жилье. К концу века старые жители стали переселяться в лучшее место по соседству, а прежний «Суидтаун» заселяли новички-шведы, ирландцы, итальянцы. В новом районе, где жили преимущественно кадровые шведские рабочие, имевшие постоянную работу и нередко собственные домики, уровень жизни бывал выше, чем в старом. Шведы здесь жили вперемежку с немцами и ирландцами, и, несмотря на обилие скандинавских организаций, «шведский дух» убывал. Такие же процессы происходили и в других шведских районах Чикаго.
Разумеется, Чикаго играл роль общеамериканского шведского культурного центра, в меньшей мере — норвежского. Главным норвежским центром Америки стал с 70-х годов Миннеаполис, возраставшее норвежское население которого в 1890 г. составляло 7% городских жителей. Важным перевалочным пунктом для норвежских иммигрантов являлся Милуоки, скандинавское население которого жило разбросанно среди инонациональных элементов.
Другие центры проживания американских скандинавов
На Дальнем Западе городским центром американских скандинавов был Сан-Франциско, где жило большинство калифорнийских норвежцев, главным образом моряков и квалифицированных рабочих. Впрочем, большая часть скандинавского населения города состояла из шведов. Это население, составлявшее в 1890 г. 6—7 тыс. человек, было расселено, как и в Милуоки, по всему городу.
В Нью-Йорке, где норвежские моряки селились еще с первой половины XIX в., тоже в 70-х годах образовался норвежский район — на территории Бруклина. Норвежские девушки этого квартала служили в богатых домах Бруклина, мужчины работали на верфях, а позже — на строительстве небоскребов.