Религиозная жизнь американо-скандинавской группы имела своеобразный характер. На нее лег отпечаток церковных расколов в Скандинавских странах, причем эмигрантские массы чаще находились под влиянием течений демократического характера, пиэтических толков. Эти течения имели пуританское в общем направление, иными из них светские развлечения, танцы, театр, спиртные напитки и т. д. запрещались.
Содержание
Церковные раздоры в среде американских скандинавов
Церковные раздоры продолжались весьма активно и среди американских скандинавов, в результате чего у них образовалось множество церквей и сект, враждовавших между собой. В шведских поселках Канзаса, например, в 70-х годах религиозные споры были в центре общественного внимания и нередко переходили в кулачные драки.
Однако бурные религиозные распри и повышенная активность многочисленных церковных организаций прикрывали то очень важное обстоятельство, что значительная доля американских скандинавов вообще отпала от церкви. По данным Бэбкока, к церкви (какой бы то ни было) принадлежал каждый второй норвежец, каждый пятый швед и лишь 1 из 15 датчан. Массовый характер религиозного безразличия среди американских скандинавов отмечен целым рядом авторов. На него жаловался в 70-х годах калифорнийский священник Хвистендаль, усматривавший в нем даже влияние моряков, которые в плавании отвыкают от церкви. Но при вторичной миграции скандинавов на Дальний Запад церковь вообще растеряла множество прихожан. В больших городах Дальнего Запада было немало антиклерикальных обществ. Антирелигиозные общества имелись среди шведов Чикаго, а чикагские норвежцы создали «Скандинавское общество свободомыслящих». Когда в 1880—1881 гг. США посетил крупный норвежский писатель Бьернстерне Бьернсон (пользовавшийся известностью также среди норвежских иммигрантов), республиканец и свободомыслящий, норвежско-американское лютеранское духовенство встречало его враждебно. Сам Бьернсон разоблачал «поповскую власть» над иммигрантами.
Американизация церковных организаций
Церковные организации скандинавских иммигрантов довольно заметно американизировались — по тем же причинам, по которым это происходило со всеми другими иммигрантскими церквами. В богословском отношении это облегчалось протестантским характером всех скандинавских церквей и пуританской религиозно-этической направленностью самых массовых из них. В Чикаго шведская евангелическая организация, влиятельная, в частности, среди молодых шведок, действовала заодно с американским возрожденческим религиозным движением, которое возглавлял Дуайт Муди.
Среди американских скандинавов энергично и успешно действовали американские религиозные организации — методисты, баптисты и др. Соперничество с ними заставляло скандинавских церковников заимствовать их приемы — воскресные школы, кружки молодежи и женщин и т. д. Скандинавским церквам не удалось создать такую мощную сеть приходских школ, как у католиков или даже немецких лютеран. Их школы чаще действовали во время каникул и, таким образом, только дополняли общеамериканскую систему государственных школ, в которую было вовлечено большинство скандинавских детей.
Характерно, что на Дальнем Западе американизация скандинавских религиозных организаций происходила еще быстрее. В этом регионе, где скандинавское население сложилось большей частью в результате вторичной миграции, церковь, видимо, не казалась предметом первой необходимости, как в среднезападных и восточных районах в предыдущий период: Общая обстановка изменилась, да и переселенцы уже не были новичками. Случалось объединяться разным церковным организациям — и прихожанам разных сект — в одном здании. В калифорнийских шведских поселках, изучавшихся Ф. Фьельстрем, где церковный хор был местом встреч молодежи, в местную церковь шведской секты ходили молодые люди «североевропейского происхождения, принадлежавшие к какой бы то ни было протестантской церкви», отчего воспоследовало немало браков.
Многие сельскохозяйственные колонии скандинавских переселенцев создавались единоверцами и по почину религиозных организаций — в Канзасе, Калифорнии, Айове, Висконсине и т. д. Агенты-вербовщики считали долгом устанавливать связи со священниками. Шведская же лютеранская церковь штата Иллинойс продавала — за комиссионные — землю, принадлежавшую железной дороге.
Мормонское движение и скандинавская иммиграция
Самой своеобразной особенностью скандинавской иммиграции в США была ее роль в мормонском движении. Среди мормонов было особенно много иммигрантов. В 1870 г. иммигранты двух поколений составляли 68% населения мормонского штата Юты (по стране в целом — около трети жителей). На первом месте среди европейских переселенцев Юты стояли выходцы из Великобритании, на втором — выходцы из Скандинавии. За вторую половину XIX в. в США прибыло из Скандинавских стран 30 тыс. мормонских эмигрантов. Среди них преобладали датчане (больше половины), шведов было значительно меньше, норвежцев — только 11%.
Это эмиграционное движение имело две самые характерные черты: оно происходило по религиозным мотивам и носило организованный по преимуществу характер. В скандинавские страны посылались из мормонского центра миссионеры — они же вербовщики, — обычно американские мормоны скандинавского происхождения. Из новообращенных формировались группы, которые под руководством тех же миссионеров, главным образом на средства мормонской общины, организованно перевозились через океан и дальше, с организационной и финансовой помощью той же общины, через территорию США — в Юту. Разумеется, от этого порядка бывали разнообразные отступления, начиная с того, что эмигрировали далеко не все обращенные, хотя в идеале по теологическим установкам мормонства все верующие должны были собираться в мормонском центре.
При всем этом своеобразии мормонская эмиграция порождалась глубинными причинами того же порядка, что и общая эмиграция, о которых шла речь выше, а осевшие в Юте родные и друзья привлекали новых эмигрантов. Новообращенные мормоны, как заметил в 1871 г. путешествовавший по США европеец, принадлежали в большинстве к самым бедным и невежественным слоям датского, шведского и т. д. общества, преимущественно к крестьянской бедноте, но по мере приближения к концу века среди них (как и в общей эмиграции) росло число горожан и рабочих. Главным районом мормонской эмиграции из Дании был Копенгаген с окрестностями. В ней участвовали также зажиточные и даже богатые люди.
Конец организованной мормонской иммиграции
В 90-х годах XIX в. организованной мормонской иммиграции пришел конец, в чем сыграли роль изменения в мормонском обществе Америки, антимормонская кампания в США, запрещение (1891 г.) въезда туда многоженцев (самой заметной чертой мормонского общества являлось, как известно, многоженство), изменение эмиграционных тенденций в Скандинавии, рост там религиозного индифферентизма и т. д.
В Юте скандинавские мормоны колонизовали несколько районов (где, впрочем, жили мормоны и других национальностей) и, кроме того, были рассеяны по многим другим поселкам. Образовывали они и мормонские колонии в соседних с Ютой штатах. Топонимика Юты изобилует датскими названиями, а в ее поселках долго сохранялись постройки скандинавского типа.
Сельскохозяйственная кооперация развивалась у скандинавов мормонской Юты гораздо шире, чем у скандинавов других областей. Было принято сообща возить продовольствие в главный город Юты Солт-Лейк-Сити или на рудники Невады, которую снабжала Юта. Сообща нанимались даже на железнодорожные стройки. Как по всей стране, иммигранты конца века все чаще селились в городах и промышленных поселках. В Юте это больше всего относилось к шведским квалифицированным рабочим и ремесленникам. И здесь многочисленные служанки из Скандинавских стран нередко служили в инонациональных семьях.
Если в отмеченных выше отношениях мормонская иммиграция скандинавов развивалась по тем же линиям, что и скандинавская иммиграция вообще, то в демографическом отношении и в семейном строе между ними имелась существенная разница. У мормонов, как говорилось выше, существовало многоженство, которое возводилось даже в религиозную добродетель. В действительности же большинство мормонских семей было моногамно и к иммигрантам это относилось в большей степени, чем к американцам. Однако семейная особенность мормонского общества обусловила усиленный приток в Юту иммигранток. Среди тамошних выходцев из Скандинавии женщины составляли 53.5%, мужчины — 46.5% (в целом по стране число иммигрантов-мужчин превышало число женщин). Из Швеции эмигрировали к мормонам в большинстве молодые незамужние женщины. Для всей Скандинавии это подтверждается, в частности, списками пароходных пассажиров. Часто молодые женщины давали обещание пойти во вторые или третьи жены к человеку, который оплачивал их переезд через океан, иногда — к миссионеру, обращавшему их в мормонство. Была в этой ситуации особенность, касавшаяся ассимиляционных процессов: она учащала смешанные браки. Датчанки шли во вторые, третьи и т. д. жены к мужьям других скандинавских и нескандинавских национальностей, нередко — к американцам.
Языковая ассимиляция скандинавских мормонов
Другая особенность скандинавских мормонов касается их языковой ассимиляции. Дело в том, что английский язык являлся для верующего мормона языком откровения, и он изучал его не поневоле, как обыкновенные иммигранты, а с религиозным рвением. Английский язык начинали учить подчас в стране выхода и на кораблях, где это обучение, как и весь быт переселенцев, было заранее организовано. При таком отношении к английскому языку неудивительно, что в одном мормонском поселке датчане не пожелали иметь в доме первую в Юте газету на датско-норвежском языке, так как «все должно быть на английском». В 80-х годах мормонское многоженство сурово преследовалось американскими властями, и за него многие мормоны, в том числе скандинавские, попадали в тюрьму, что считалось в мормонском обществе делом чести. Тюремные дневники и альбомы скандинавских «страдальцев за веру» изобиловали текстами (даже стихотворными) на английском языке, причем часто в фонетической записи, так как авторы, видимо, не успели овладеть сложной английской орфографией.
Социологи и историки из мормонской среды (в том числе и В. Малдер) находят, что в Юте европейские языки (неанглийские) вымирали быстрее, чем в других частях США. Так, мормонским миссионерам из второго поколения приходилось перед выездом в Данию заново учить датский язык. Вместе с тем процесс языковой ассимиляции шел общим путем: возникали смешанные языки с обильными заимствованиями из английского, практиковалось двуязычие. Встречались характерные и для других этнических сочетаний частности — так, в районах, где скандинавские мормоны жили рядом с индейцами, многие из них говорили на языке этих индейцев, а индейцы говорили по-английски со скандинавским акцентом.
В том же направлении, что психологическая «открытость» к английскому языку, действовал и тот общий психологический перелом, который испытывали мормонские эмигранты. Они рвали со своим прошлым решительнее, чем обычные переселенцы: мормоны отвергали старую веру и принимали новую, американскую. Соответственно и церковь, в вере которой они были воспитаны, оставалась для них в европейском прошлом и, отнюдь не пытаясь, подобно прочим иммигрантам, восстановить ее в Новом Свете, они подчинялись американской, мормонской церкви.
Во время переезда через океан скандинавские мормоны нередко оказывались в одной группе с английскими. В деревнях Юты они часто жили вперемежку с американцами и европейцами других национальностей, состоя с ними в одной религиозной общине. Правда, в подобных общинах выделялась порой для тех или иных функций скандинавская часть, но без разделения по скандинавским национальностям, которое мормонской церковью не поощрялось. По мнению Малдера, молодые скандинавы-мормоны 1890 г. могли и не знать, что в Скандинавии три нации. Раздоры между выходцами из них в Юте начались уже на грани XX в. — с подрывом мормонской церкви, распространением в штате соперничающих церквей, ростом светской прессы и культурных организаций и т. д. По-видимому, в своеобразных условиях мормонского общества ассимиляция действительно происходила интенсивнее и быстрее.