Участие немецко-американской группы как таковой в политической жизни США — поскольку можно говорить о ней, не учитывая классового деления группы, — по традиции считалось не особенно активным. Такой вывод делался главным образом при сравнении ее с ирландской группой, которая почти до конца XIX в. только и могла быть сопоставлена с немецкой по численности и американскому «стажу». Дж. Брайс, повторявший в своей книге ходячие американские представления об иммигрантах, писал, что немцы «не принимают в политике такого же деятельного участия, как ирландцы», и отсюда выводил, что «они скорее ирландцев утрачивают привязанность к прежней национальности». Либкнехт, черпавший, по всей вероятности, свои представления в немецко-американских кругах, делал такое же сравнение и сетовал на то, что немцы, не будучи столь сплоченными, сколь ирландцы, не играют заметной политической роли. Он связывал это с недостаточным знанием ими английского языка, но главной причиной считал влияние на немецкий характер германского прошлого — столетий полицейско-бюрократического правления.
От других иммигрантских национальностей того времени немецкая группа отличалась большей социальной разнородностью, которая и обусловила разнообразие политических течений в этой группе как по вопросам специфически немецким (например, как мы видели, отношение к бисмарковской политике), так и по вопросам общеамериканским. Та же социальная и политическая дифференциация обусловила такое участие немцев в политической жизни США, какое в основном соответствовало классовой и политической структуре всего общества. Однако американские немцы в совокупности имели некоторые политические особенности, определявшиеся не только реальными интересами, но также сложившимися уже американскими традициями.
Влияние гражданской войны в США
В последней трети XIX в. воспоминания о гражданской войне были в США очень свежи и даже актуальны. Американские немцы участвовали в этой войне весьма активно, в подавляющей части на стороне сил прогресса, а сложившаяся о них на этой почве репутация даже преувеличивала их роль в этой войне. Эта роль и в последующие десятилетия повышала их общественный престиж. «Со времени войны против рабовладельцев немцы в Америке — граждане первого класса», — резюмировал В. Либкнехт одно из своих американских наблюдений. Заслуги немцев в годы гражданской войны прославлял уже в 1881 г. на митинге в Бостоне известный прогрессивный американский деятель Уэнделл Филлипс.
Американские немцы считались — ив значительной мере были — сторонниками республиканской партии, в создании которой они приняли деятельное участие. Но не прошло и десятилетия со времени окончания гражданской войны, в которой эта партия победила, как немцы стали ее покидать. В 1868 г. Герман Мейер писал Кугельману, что «большинство немцев — против Гранта, который для них недостаточно решителен». Среди немцев задавали в ту пору тон радикальные республиканцы, недовольные политикой республиканского президента. Когда в 1872 г. от правящей республиканской партии отделилось крыло так называемых либеральных республиканцев, к нему примкнули многие немецкие деятели, в том числе левые радикалы. Председателем либерально-республиканского съезда был Карл Шурц, выдвинувший против правительства Гранта обвинение в продаже Франции оружия во время недавней франко-прусской войны и тем самым в нарушении нейтралитета. Этот пункт привлек к новой партии голоса многих немцев. Однако выдвижение кандидатом в президенты от этой партии Хореса Грили вызвало со стороны немцев возражения, так как Грили был проповедником трезвенничества. Тогда же республиканская партия, пытаясь вернуть немецких избирателей, включила в свою платформу пункт об отказе от сухих законов и воскресных запретов. К этому вопросу американские немцы были чрезвычайно чувствительны. Сухой закон не только нарушал их стойкие бытовые привычки, о которых шла речь выше, не только воспринимался как посягательство на личную свободу, но символизировал наступление воинствующего пуританства и антииммигрантского шовинизма, от которых они страдали в 50-е годы.
Демократы — традиционная партия иммигрантов
Недолговечная либерально-республиканская партия послужила многим немцам мостом к демократической партии, которую они, как и другие иммигранты, до 50-х годов поддерживали и от которой отошли в критические годы перед гражданской войной. Республиканцы в обстановке бурной индустриализации и экономического роста все более выкристаллизовывались в партию крупного капитала. Демократы, традиционная партия иммигрантов, пугали избирателей из этнических меньшинств наклонностью республиканцев к шовинизму и трезвенничеству и перетянули на свою сторону многих немецких деятелей; в том числе радикального толка. Немецкий путешественник Эрнст Белов, ездивший в начале 90-х годов по США, рассказывает о немце Кумпфе, бывшем мэре Канзас-Сити, который, «подобно большинству старых немецких турнеров, был когда-то республиканцем», а потом перешел к демократам, так как республиканцы покушались на немецкое пиво. В 1876 г. демократов, по подсчетам К. Виттке, поддерживало уже вдвое больше немецких газет, чем республиканцев.
По некоторым крупным политическим вопросам, волновавшим Америку в последние десятилетия XIX в., немецкая группа как таковая занимала более или менее определенную позицию. К ним относится реформа государственного аппарата, активным поборником которой являлся тот же Шурц. По установившемуся порядку победившая на выборах партия, придя к власти, сменяла множество чиновников и передавала их места своим приверженцам. Сторонники реформы предлагали комплектовать аппарат квалифицированными людьми, профессионалами, вне зависимости от партийной принадлежности. Они нашли многих сторонников в американо-немецкой группе, тем более что в восьмилетнее президентство Гранта немцам, несмотря на их заслуги перед правящей республиканской партией, уже не давали, как при Линкольне, государственных должностей. Поиски рецептов экономического исцеления путем выпуска бумажных и серебряных денег, возбуждавшие в стране сильные страсти, не имели успеха у американских немцев, в среде которых, напротив, возникла «Немецко-американская лига надежных денег». На рубеже XIX и XX вв. борьба против захватнической политики американского империализма, охватившая широкие круги американской общественности, нашла значительную поддержку в немецкой среде и в немецко-американской печати. В то же время по ряду важных политических вопросов, например, по вопросу о реконструкции, немецкая пресса и немецкое население обнаруживали, как и вся страна, разногласия социального характера, не модифицированные этническим элементом.