Чтобы разобраться в жизни американо-скандинавской группы, нащупать место, занимавшееся ею в сложном этническом организме американского общества, нужно прежде всего представить себе ее социальное строение. Классовое ее деление отнюдь не совпадало с классовыми различиями среди скандинавских эмигрантов: в США они уже включались в классовую структуру американского общества.
Содержание
Фермеры скандинавского происхождения
Заметная часть скандинавских выходцев становилась в Америке фермерами. Из учтенного переписью 1870 г. самодеятельного скандинавского иммигрантского населения (110 тыс. человек) 50 тыс. было занято в сельском хозяйстве. Из них 30 тыс. были отнесены к категории «фермеров и плантаторов» (planters). В дальнейшем доля занятых в сельском хозяйстве среди скандинавских иммигрантов снизилась. В 1890 г., по данным, приводимым в сборнике под редакцией А. Бенсона и Н. Гедина, в сельском хозяйстве была занята четверть всех американских шведов и норвежцев. А между тем авторы этого сборника, подчеркивающие, что доля занятых в сельском хозяйстве была у скадинавов выше, чем у других иммигрантских групп и у американских старожилов, скорее склонны были преувеличивать, чем преуменьшать, соответствующие цифры. Что касается датских иммигрантов, то в большинстве они уходили в сельское хозяйство, но к началу XX в. все более значительная доля их оседала в городах. Впрочем, уменьшение доли сельскохозяйственного населения объясняется не столько переменами в скандинавской группе, сколько общей урбанизацией США. Большая доля сельских хозяев среди скандинавов по сравнению с другими иммигрантскими национальностями служила предметом гордости скандинавских филиопиэтистов и входила существенной чертой в положительный скандинавский стереотип.
Сразу после переезда приобретали землю те скандинавские выходцы, которые располагали средствами хотя бы в минимальной мере. Они же чаще и стремились к земле. Таковы были, например, иммигранты, привозимые Маттсоном. По подсчетам современников, скандинавские иммигранты имели при высадке в США по 22—70 долларов.
Вот несколько примеров. Один из информаторов Фл. Джансон, шведский крестьянин, получив письмо от соседа, переселившегося в Америку, в 1881 г. продал землю и эмигрировал, взяв с собой всю семью — детей, жену, родителей. В США они получили двойной гомстед (320 акров), подняли целину и успешно хозяйствовали. Гомстед в Монтане получил отец норвежско-американской писательницы Джоран Беркленд. После того он приобретал один земельный участок за другим то сам, то через подставных лиц. Эту жадность изголодавшегося по земле норвежского крестьянина показал в одном из своих героев также И. Бойер. Герой этот, бывший в Норвегии полунищим хузманом (арендатор-поденщик), в Америке все прикупал землю и увеличивал свое хозяйство, не щадя ни своих сил, ни сил жены и детей. Уже упоминавшаяся американская шведка — информатор исследовательницы Ф. Фьельстрем — вспоминала, что ее родители, приехавшие в Америку в 1877 г., приобрели гомстед в Южной Дакоте. Уже в наши дни корреспонденты «Правды» беседовали в Висконсине с «белокурым потомком шведов» — разоряющимся фермером.
Среди занятых в сельском хозяйстве 50 тыс. скандинавских уроженцев ценз 1870 г. выделил 20 тыс. сельскохозяйственных рабочих. Вряд ли это был постоянный, того менее наследственный слой. Часто батрацкая работа бывала способом заработать на ферму. Из многочисленных примеров этого можно привести историю семьи упоминавшейся выше писательницы Джоран Беркленд. Ее «дядя Якоб», уехавший в Америку в 1886 г., сперва нанялся в пастухи в Монтане, а через несколько лет купил собственных овец и приобрел землю. Отец той же Дж. Беркленд, приехавший в США без денег, проработал несколько лет в сапожной мастерской, затем переехал в Монтану и нанялся на ферму к «дяде Якобу», на сестре которого впоследствии женился. На его собственной ферме работало временами до 20 батраков. В сенокосную пору нанимали в городе 7—8 работников, «новичков из Норвегии». При этом, вспоминает Дж. Беркленд, батраки ели за одним столом с хозяевами, что в Норвегии не было принято. У шведских фермеров батрачил в 70-х годах один из информаторов Фл. Джансон, который через несколько лет стал арендовать фермы в Мичигане и Канзасе, а потом приобрел землю в Оклахоме.
Многие будущие фермеры начинали свою американскую жизнь лесорубами, промышленными рабочими, и очень многие — на строительстве железных дорог. У своих хозяев, железнодорожных компаний, они зачастую и покупали земельные участки. Беседы К. Ч. Бэбкока со шведскими и норвежскими фермерами северо-западной Миннесоты в 1890 г. показали, что многие из них прежде работали на строительстве двух крупных северных железных дорог.
60-летний отец информатора Ф. Фьельстрем работал в США на железнодорожной стройке, потом купил землю в Калифорнии. Один из героев книги Бойера, Эрик Фосс, «начал свою карьеру в Америке чернорабочим, потом был поденщиком, наконец обзавелся собственной фермой, которую через два года выгодно продал, воспользовавшись повышением цен по случаю проведения железнодорожной линии». Привезенные им в Америку земляки «первую осень и зиму… провели в Висконсине… где работали на лесопильном заводе, чтобы скопить денег на первое обзаведение в прерии». Но и построив в прерии норвежский фермерский поселок, трудности жизни в котором живо описаны Бойером, иммигранты-мужчины вынуждены были в годы стихийных бедствий уходить на зиму в город на заработки. Сочетание наемной работы с фермерским хозяйством характерно было и для фермеров-итальянцев в США, и для иммигрантов других национальностей.
Репутация скандинавских фермеров в США
Скандинавские фермеры считались в Америке хорошими сельскими хозяевами. По мнению Бэбкока, они привыкли к более тщательной обработке земли и более интенсивным методам ведения хозяйства, чем обычные американские фермеры. Сравнительно высокий уровень хозяйствования объясняет, вероятно, то пренебрежительное отношение к ведению хозяйства на фермах американцев, которое, по данным К. Куэйли, было характерно для норвежцев американского Северо-Запада. Так относился, например, к порядкам на ферме соседа-американца отец Дж. Беркленд. Выходцы из Скандинавии нередко поднимали целину, что выделяло их из иммигрантской среды и приближало к фермерам-американцам.
Скандинавские фермеры внесли в сельское хозяйство США ряд новых для него приемов. Так, фермеры-шведы калифорнийского городка Терлок, исследовавшегося Ф. Фьельстрем, занимались молочным скотоводством, новым для Калифорнии, но хорошо знакомым им по североевропейскому культурно-хозяйственному типу. Молочное хозяйство вели в Америке многие датские фермеры. Они организовывали кооперативные маслобойни и другие кооперативные предприятия и считаются инициаторами сельско-хозяйственной кооперации в США. Впрочем, кооперацию практиковали и шведские фермеры.
В хоре «американских писем», манивших скандинавов за океан, выделялись письма эмигрантов, бранивших американскую жизнь. Чаще всего их авторами бывали неквалифицированные рабочие. Они попадали в тяжелые условия. Норвежско-американские газеты Дальнего Запада печатали в 80—90-х годах немало писем от читателей этой категории с жалобами на дурные условия жизни, насилия со стороны хозяев и властей и т. д. Особенно тяжела была участь чернорабочих на железнодорожных стройках. И в других районах США скандинавские рабочие и члены их семей нередко бывали вынуждены пробавляться случайной работой на тяжелых условиях. Так, сын коннектикутского кузнеца-иммигранта из Швеции А. Б. Бенсон (в дальнейшем известный филолог-скандинавист) должен был по окончании школы работать сборщиком ягод, а затем нарезать болты за нищенскую плату.
Эксплуатация скандинавских рабочих-иммигрантов
Эксплуатацию скандинавских рабочих-иммигрантов, особенно же многолюдного слоя неквалифицированных рабочих, замалчивали скандинавско-американские лидеры, обычно принадлежавшие к буржуазной верхушке скандинавской группы или близкие к ней. Ту же позицию занимали литераторы, вырабатывавшие скандинавский стереотип. Так, К. Бэбкок подчеркивал, что наемный труд являлся для скандинавов временным состоянием, а пролетариат у них в значительных размерах не возникал. В действительности все обстояло не так. Уже по цензу 1870 г. число лиц, занятых в промышленности, торговле и транспорте, а также в сфере «личных и профессиональных услуг», составляло почти 60 тыс. человек, т. е. большую часть самодеятельного населения. Среди них были, конечно, предприниматели разного масштаба, лица свободных профессий и т. д. Но можно утверждать, что подавляющее большинство составляли лица наемного труда. В позднейшие годы, как уже отмечалось, количество и доля таких лиц увеличивались. В число наемных работников 1870 г. следует также включить 20 тыс. сельскохозяйственных рабочих. Хотя некоторая часть всех этих рабочих выходила в фермеры, иногда и в городскую мелкую буржуазию, большинство, особенно рабочих промышленности и транспорта, в условиях Америки конца XIX в. несомненно оставалось в составе рабочего класса.
Скандинавские иммигранты работали в разных отраслях промышленности. Они нанимались на горные и металлургические предприятия Пенсильвании. Шведы упоминаются в письмах горняков и металлургов-валлийцев, причем авторы писем, принадлежавшие, видимо, к рабочей аристократии и встревоженные наплывом соперников из новых национальностей, ставят шведов на одну доску с поляками, венграми, итальянцами, чехами, — и обо всех говорят неприязненно и опасливо. Скандинавским стереотипом эти валлийцы, видимо, не были затронуты.
Норвежцы и другие скандинавские горняки работали на медных и железных рудниках Мичигана. Шведский иммигрант — собеседник Ф. Джансон, который на родине с 10 лет батрачил, в Америке работал на пенсильванских угольных шахтах, потом сделался кузнецом. В конце века многие норвежцы и датчане были вовлечены в молодую тогда автомобильную промышленность, начавшую развиваться в 90-х годах.
Отчет Бюро трудовой статистики штата Иллинойс упоминает вновь прибывших шведов и норвежцев в числе рабочих потогонных швейных мастерских Чикаго — наряду с иммигрантами других «новых» национальностей. Из последних скандинавы выделялись хорошей грамотностью. Поскольку узкая специализация в этой системе обычно совпадала с национальным разделением, скандинавские швейники изготовляли жилеты. В Чикаго же было много возчиков, кучеров, посыльных из скандинавских иммигрантов. В Милуоки к 1905 г. отмечено немало заводских мастеров скандинавского происхождения. Квалифицированные рабочие-скандинавы отмечены к началу XX в. в штате Нью-Джерси, на восточном побережье США, как, впрочем, и на Дальнем Западе.
Характерно, что младшие сыновья и дочери шведских и вообще скандинавских крестьян, которые на родине считали зазорным для себя наемный труд — как в деревне, так и в городе, — и предпочитали эмигрировать, в Америке часто попадали как раз в рабочие.
Жизнь скандинавских девушек
Что касается скандинавских девушек — и крестьянских дочерей, и имевших более низкое социальное положение, — то они очень часто становились в Америке служанками. В самом этом факте нет ничего специфического, но ввиду особо большой доли женщин в скандинавской иммиграции он имел для нее весьма серьезное значение. Работать служанкой в Америке считалось и выгоднее и привлекательнее, чем в Швеции или Норвегии. Стиркой на чужих занимались и матери семейств. Количество домашних слуг (обоего пола) из скандинавских иммигрантов дается цензом 1870 г. в 11 тыс. Однако женская работа, особенно женские приработки, плохо учитывались и в общей и в местных переписях, и эту цифру (вероятно, преуменьшенную) следует считать еще менее точной, чем другие цифры ценза. В Калифорнии, где в начале 70-х годов завершение трансконтинентальной железной дороги вызвало экономический застой и мужчины лишались работы, спрос на домашнюю прислугу был тем не менее велик, и особенно ценились служанки-норвежки. На Среднем Западе, по выражению историка Фернеса, имена «Ингрид» и «Хельга» стали нарицательными в смысле «служанка» — как прежде на Северо-Востоке США ирландские имена «Бриджит» и «Нора».
Особенность скандинавской рабочей иммиграции заключалась в том, что значительная часть ее занималась в Америке привычными — и традиционными для Скандинавии — профессиями. Норвежские и шведские лесорубы, рыбаки, моряки, судостроители продолжали в новой стране заниматься своим делом, что облегчало им вживание в непривычную обстановку. «Морские» профессии влекли скандинавских иммигрантов на восточное, еще более — на западное побережье США, а также к Великим озерам, Там же, в районах Среднего и Дальнего Запада, находили работу скандинавские лесорубы, пильщики, мебельщики. По подсчетам У. Бейбома, в Чикаго, большом приозерном городе, значительная группа шведов занималась знакомым по Европе делом. Разумеется, рабочие этой категории должны были обладать определенной квалификацией. Численно эта категория возрастала по мере приближения к XX в.
Жизнь неквалифицированных скандинавских рабочих
Что касается массы неквалифицированных скандинавских рабочих, то в их социальной судьбе в США своеобразия было мало. Подобно чернорабочим других национальных групп, шведы, например, нередко оказывались втянутыми в систему частных бюро по найму, которые направляли на работу большие партии людей, нередко одной национальности, нещадно обирая их при этом. Произведенная весной 1871 г. попытка завербовать непосредственно в Швеции несколько сот рабочих на строительство железной дороги в Миннесоту — на грабительских условиях — не удалась: привезенные в США рабочие по дороге в Миннесоту постепенно разбегались, а человек 60, которых довезли до места, добились гораздо лучших условий, чему способствовала их связь с местными американскими шведами. Как и рабочие из других стран, скандинавы нередко начинали свою жизнь в США со штрейкбрехерства, а в ряде случаев под влиянием бастующих примыкали к ним. Как это происходило, показывает приведенный выше пример с завербованными новичками-шведами.
Скандинавская буржуазия в США
Буржуазия, постепенно выделявшаяся среди американских скандинавов, была, как и в других иммигрантских группах, прежде всего связана с обслуживанием — и эксплуатацией — соотечественников и извлечением прибыли из миграционных процессов. И здесь также на этом вырастал слой главным образом мелкой и средней буржуазии. В Чикаго, например, существовали «шведские бакалеи», как прежде в Нью-Йорке «немецкие бакалеи», гостиницы, трактиры и т. д., которыми пользовались преимущественно шведские иммигранты. Постоялые дворы иногда просто представляли собой комнаты с кроватями, которые шведские домохозяйки сдавали вновь прибывшим землякам. Другие шведки обслуживали подобные заведения покрупнее в качестве кухарок, официанток и т. д. Грань между хозяином и работником была здесь весьма подвижна, примеры чего мы видели в итальянской группе. Участие женщины в обеих ролях было заметным.
Из подобных источников вырастали и более крупные предприятия. В том же Чикаго имелось несколько шведских агентств по найму, вероятно, того же пошиба, что и отмечавшиеся выше частные бюро по найму. В литературе начиная с грани XIX и XX вв. неоднократно упоминается крупная шведско-норвежская эмиграционная фирма Джонсона, которая продавала иммигрантам землю, а также железнодорожные и пароходные билеты и в очень большом количестве пересылала иммигрантские деньги в Скандинавию. Те же функции выполняли многочисленные мелкие и крупные норвежские, датские, шведские банки Среднего и Дальнего Запада. Описанная выше провалившаяся операция по вербовке шведских рабочих в Миннесоту была организована — по заданию американского железнодорожного магната Джея Кука — нью-йоркской шведской банкирской фирмой Свенсона. Все это явления того же порядка, что и система падроне в итальянской группе, но степень развития этой системы среди скандинавов неизмеримо меньше.
Скандинавско-американская буржуазия подвизалась и в тех традиционных для хозяйства Скандинавии отраслях, о которых говорилось выше в связи с квалифицированными рабочими. Так, каботажное судоходство Калифорнии в 70-х годах находилось в значительной мере в руках скандинавов. При этом моряки на эти суда набирались преимущественно соответствующих национальностей. То же наблюдалось в архитектурных и чертежных мастерских, возглавлявшихся норвежскими, например, специалистами. Шведам и норвежцам часто принадлежали лесопромышленные и деревообрабатывающие, в частности мебельные, предприятия.
Часть скандинавско-американской буржуазии наживалась на иммигрантах других национальностей. Таковы были скандинавские субподрядчики на строительстве Великой Северной железной дороги, у которых кроме скандинавов работали ирландцы и итальянцы. Рабочие разных национальностей трудились и в чикагских швейных мастерских, принадлежавших скандинавам, как отмечено в отчете иллинойсского бюро трудовой статистики.
Выделялась, разумеется, и крупная скандинавская буржуазия общеамериканского профиля. В первые годы XX в. в Милуоки среди владельцев металлообрабатывающих, кожевенных, пивоваренных, мясных предприятий были скандинавы. Бйорк пишет о крупном капиталисте из норвежских иммигрантов Антоне Холтере, который разбогател на лесопилках, рудниках и различных лавках Монтаны.
Разумеется, к скандинавско-американской буржуазии должны быть причислены фермеры-собственники, о которых шла речь выше.
Слой интеллигенции в первом поколении скандинавских иммигрантов был, по-видимому, немногочисленным. Относительно часты упоминания об инженерах с европейской подготовкой. Несколько десятков таких инженеров, архитекторов и т. д. насчитывал в Чикаго последней трети XIX в. У. Бейбом. Инженером был отец Боргхильд Даль, норвежской американки, написавшей повесть о своей жизни. Упоминавшаяся уже Дж. Беркленд пишет о своем дяде Халфреде, который на рубеже XIX и XX вв., получив в Норвегии образование гражданского инженера, поехал со старшим братом в Америку и прожил там 10 лет, работая по специальности в Охайо, Миннесоте, Монтане. Попадали в Америку леворадикальные политические лидеры Скандинавских стран, из которых можно назвать, в частности, видного деятеля норвежского рабочего движения Маркуса Тране.
